«Письма» Платона отнюдь не являются философским произведением, но скорее носят биографический характер.

Диалог назван по имени греческого рапсода Иона, которого нельзя отождествлять с известным Ионом Хиосским, лириком и трагическим поэтом V в. Сократ, беседуя с Ионом, выясняет природу мастерства рапсодов и поэтов.

Диалог «Государство» по своим размерам, обилию использованного материала, глубине и многообразию исследуемых проблем занимает особое место среди сочинений Платона. И это вполне закономерно, так как картина идеального общества, с таким вдохновением представленная Сократом в беседе со своими друзьями, невольно затрагивает все сферы человеческой жизни — личной, семейной, полисной — со всеми интеллектуальными, этическими, эстетическими аспектами и с постоянным стремлением реального жизненного воплощения высшего блага. «Государство» представляет собой первую часть триптиха, вслед за которой следуют «Тимей» (создание космоса демиургом по идеальному образцу) и «Критий» (принципы идеального общества в их практической реализации).
«Государство» написано в 70-60-е годы IV в. Будучи подробным пересказом реальной встречи Сократа и его собеседников, это произведение лишено всякой драматичности действия и незаметно переходит в неторопливое изложение с примерами, отступлениями, назиданиями, цитатами, мифами, символами, вычислениями, политическими и эстетическими характеристиками и формулами.

Платон - Диалоги (1986) (Пер. С. Я. Шейнман-Топштейн) Настоящий том представляет собой собрание ранних диалогов Платона, обычно носящих наавание сократических, диалогов Платона переходного периода формирования его учения и сочинений платоновской школы. Том включает также Приложение — две работы авторов-неоплатоников. Идея тома в целом — прослеживание пути становления платонизма. Все работы переводятся заново, часть их выходит на русском языке впервые. Издание снабжено научным аппаратом. Феаг Алкивиад II Менексен Евтидем Гиппий меньший Лахет Евтифрон Лисид Хармид Сочинения платоновской школы Демодок Сизиф Гиппарх О добродетели О справедливости Эриксий Клитофонт Минос Соперники Аксиох Алкиона Определения Альбин. Учебник платоновской философии (Пер. Ю. А. Шичалина) Анонимные пролегомены к платоновской философии (Пер. Т. Ю. Бородай, А. А. Пичхадзе)

Боговдохновенный Аристотель, приступая к той части своей философии, где он рассуждает о божественном. говорил, что все люди стремятся к знанию, и в доказательство приводил любовь к ощущениям: ведь мы любим ощущения, оттого что с их помощью можем что-то познать. На мой взгляд, так же обстоит дело и с философией Платона: очевидно, что все хотят почерпнуть из нее, как из некоего источника, сколько каждый сочтет для себя необходимым. Говоря "все", я имею в виду тех, кто живет сообразно с природой, а не тех, кто огрубел настолько, что не может, подобно летучим мышам, смотреть на солнечный свет и считает, будто существует только то, что доступно ощущениям, нимало не задумываясь об умопостигаемом...

В диалоге «Кратил» принимают участие три собеседника: Сократ, Гермоген и Кратил.
Непосредственная проблема данного диалога — можно ли понять сущность вещи, если знаешь ее имя, иначе говоря, могут ли имена быть орудиями познания вещей. Тема эта для современников и предшественников Сократа — атомистов и софистов — чрезвычайно актуальна. Ведь они впервые заговорили о происхождении «имен», или самого языка, впервые стали заниматься синонимикой, семантикой и этимологией, т. е. пытались установить систему имен, их смысл, их образование, связали развитие истории человека с его потребностью к общению посредством слова.

В «Протагоре» исследуются возможности обучения людей жить сообща, не вредя друг другу; Сократ обозначает предмет исследования в этом диалоге так: «Выяснить, что есть добродетель (arete) и можно ли ей научиться». Здесь Платон рассматривает важные элементы интеллекта человека: удовольствие, неудовольствие, совесть и специальное вычислительное устройство, способное соизмерять удовольствие и страдание. «Протагор», пожалуй, и самое оригинальное произведение, где Платон в простой и непринужденной форме раскрывает значение софистов для древнегреческой культуры и способы софистических убеждений.

«Законы» в основном были написаны Платоном, по-видимому, в 354 г., т. е. за семь лет до смерти. О том, что Платон до последнего дня работал над этим законодательством, занимающим, по его же собственным словам, второе место по сравнению с наилучшим государственным строем, свидетельствует Диоген Лаэртский. Он сообщает, что «Законы» были оставлены Платоном еще на восковых дощечках, т. е. в рабочем виде, и увидели свет после смерти философа, переписанные Филиппом Опунтским, учеником Платона. «Законы» — детище престарелого, умудренного жизнью и во многих отношениях разочарованного в ней Платона, — характерным образом представляют собою неторопливую беседу трех старцев, текущую медленно, с повторами, возвратами к прежним мыслям, с непрестанным углублением и оттачиванием тонкостей законодательства того общества, которому было дано теоретическое обоснование в «Государстве» и которое собеседники уже почти видят воплощенным практически в новой колонии, так кстати задуманной критянами.

В «Евтифроне» читатель застает Сократа в период, непосредственно предшествующий судебному процессу против него. Сократ только что узнал, что неким Мелетом на него подан донос, в котором он обвиняется в дурном влиянии на молодежь и в неверии в отеческих богов. Евтифрон же пришел сделать добровольный донос на отца и, как он сам считает, поступает вполне благочестиво. Возникает вопрос: а что же такое тогда благочестие? Евтифрон защищает старую, традиционную точку зрения о благочестии как внешнем почитании богов, принесении им жертв, свершении установленных ритуалов. Ему совсем непонятен Сократ, которого обвиняют в почитании каких-то новых богов. Так в диалоге предварительно, на почве частной беседы, уже сталкиваются два мнения – о благочестии внешнем и внутреннем, мнение «многих», толпы, и мнение одного — того, кто Дельфийским оракулом был назван мудрейшим из людей.

«Хармид» — диалог, пересказанный самим Сократом. Беседа посвящена разбирательству одной из важнейших составных частей добродетели — сдержанной цельности ума, выраженной греческим словом σωφροσНνη, которое невозможно перевести ни на один современный европейский язык и которое буквально означает «целомудрие». В центре внимания оказывается юный Хармид, отличающийся необычайной красотой, которая, по мнению Сократа, должна обязательно соответствовать красоте душевной. Хармид, страдающий от головной боли, решил довериться старинному заговору, который Сократ узнал от некоего фракийца. Сократ же готов вылечить юношу, только если тот позволит «заговорить» свою душу, т. е. сделать наилучшим свой разум. Так возникает тема софросины, «целомудрия», свойственного человеку, обладающему так называемой калокагатией.

В беседе о мужестве, которая происходит в палестре, участвуют кроме Сократа известные полководцы Никий и Лахет, а также почтенные афинские граждане Лисимах и Мелесий со своими сыновьями. Поскольку дело касается военного искусства, сюда приглашены Никий и Лахет, а Сократ, завсегдатай гимнасиев и палестр, здесь совершенно необходим, раз уж встает вопрос о воспитании молодых людей. Таким образом, военное мастерство только предлог для того, чтобы рассуждать о мужестве, которое есть часть добродетели вообще, а без нее не может осуществиться никакое воспитание. Когда Лахет определяет мужество как «стойкость души», Сократ возражает на это, что стойкость хороша и похвальна, когда соединяется с благоразумием, следовательно, мужество есть благоразумная твердость, т. е. никакая часть добродетели невозможна вне разумности.

Диоген Лаэрций приписывает «Послезаконие» другу и ученику Платона Филиппу Опунтскому, хотя сам же говорит, что крупнейшие систематизаторы наследия Платона (Аристофан Византийский и Трасилл) признавали этот диалог подлинным. Вполне возможно, что Филипп, издавший «Законы» после смерти Платона, был редактором «Послезакония», развивающего две темы «Законов» — о науке, делающей человека мудрым; понятие о богах и оставленного Платоном в незавершенном виде.

Диалог «Теэтет» может быть введением в гносеологическое учение Платона. Предмет диалога — именно вопрос о существе знания. Речь идет не о том, какие существуют частные виды знания, а о том, что такое знание само по себе. Диалог не дает положительного ответа на вопрос, но опровергает три несостоятельных, с точки зрения Платона, решения этого вопроса: 1) взгляд, по которому знание есть чувственное восприятие, 2) взгляд, по которому знание — правильное мнение, и 3) взгляд, по которому знание — правильное мнение «со смыслом».

В "Алкивиаде I" беседуют между собой Сократ и юный Алкивиад. Последний полон честолюбивых замыслов и жаждет власти. Как всегда, Сократ заставляет собеседника признать, что тот не имеет понятия о справедливости, т. е. невежествен. Прежде чем управлять другими, надо научиться управлять собой и, значит, познать свою душу, в которой отражается божественный образ; иными словами, следуя изречению дельфийского оракула, познать самого себя. Убедительность речей Сократа приводит Алкивиада к мысли о необходимости овладения этим высоким знанием под руководством Сократа.

«Философия Платона в самом своем существе органически связана с математикой. Не так уж много можно назвать философов, чье мышление столь же сильно определялось математикой, как платоновское. К ним относятся разве что Декарт, Лейбниц и Кант. Декарт и Лейбниц стоят у истоков математики нового времени, они сами — творцы новых направлении математической мысли, создатели новых математических методов — аналитической геометрии и дифференциального исчисления. Кант, правда, не сделал сам новых открытий в математике, но он трудился над ее философским обоснованием. Трансцендентальный идеализм Канта в такой же мере есть обоснование условий возможности математического знания, в какой сам факт существования математики как науки послужил одной из важнейших предпосылок создания трансцендентального идеализма...»

Платон, знаменитый философ-идеалист, был одним из крупнейших греческих поэтов и мастеров прозы. Отрицательно относясь к художественному творчеству как теоретик, Платон на практике показал себя одаренным художником — и в своих философских диалогах, и в двадцати пяти эпиграммах нефилософского содержания.

Подлинность диалога, хотя он и был внесен Фрасиллом в перечень произведений Платона, еще в древности подвергалась сомнению. Он даже приписывался Ксенофонту, как свидетельствует писатель III в. н. э. Атеней. Принято, однако, ставить этот диалог рядом с «Алкивиадом I» — несомненным произведением Платона, поскольку и в том и в другом диалоге главный персонаж — одно и то же лицо. Во всяком случае в «Алкивиаде II» с очевидностью представлен круг сократических идей в платонической интерпретации.